- Пойдемте на Зубчатую,  может,  хоть  она  откроет  огонь,  -  предложил
Звонарев.
   - Командиром там некто Страшников, недавно переброшен с Тигрового Хвоста,
невероятный трус. Он скорее умрет, чем решится стрелять  без  приказания  из
Управления артиллерии.
   Когда нужное приказание было получено, Звонарев  отправился  на  Зубчатую
гору. Она находилась всего в нескольких десятках саженей от  Стрелковой,  за
неглубокой лощинкой. В отличие от последней,  фронт  ее  имел  вид  дуги,  и
орудия  смотрели  в  разные  стороны,  но  при  этом  она   была   прекрасно
замаскирована.
   За батареей под прикрытием обрывистого склона горы  виднелись  палатки  и
землянки стрелкового резерва. Тут же жил и сам Страшников. Он сидел у  входа
в свое убежище и грелся на солнце. Несмотря на летнее время, капитан  был  в
пальто и с шарфом на шее. Он любезно пригласил Звонарева выпить стакан  чаю.
В блиндаже даже днем горела керосиновая лампа. Прапорщик  разглядел  широкую
двухспальную кровать с горой подушек; на столе, сбитом из некрашеных  досок,
шипел самовар.
   "Совсем по-домашнему устроился", -  подумал  Звонарев  и  тут  увидел,  к
своему удивлению, моложавую пышную блондинку с энергичным лицом.
   - Знакомься, Нюсик, - обратился капитан к ней. -
   Известный тебе по рассказам прапорщик Звонарев.
   - Как же,  как  же!  С  Электрического  Утеса,  будущий  зять  Белого,  -
затараторила мадам Страшникова, бесцеремонно разглядывая  гостя.  -  Одобряю
Варин вкус: молод, здоров, румянец во  всю  щеку,  застенчив,  -  продолжала
капитанша.
   Офицер действительно покраснел, но не столько  от  смущения,  сколько  от
раздражения.
   - Зачем изволили к нам пожаловать? - деловито справилась Страшникова.
   - Нас заставляют стрелять, - ответил ей муж.
   - Этого еще только не хватало! Мало  вчерашнего  разгрома  Саперной,  так
хотят, чтобы и мы подверглись той же участи. И не подумаем открывать огня!
   - Что же мне сообщить в Управление артиллерии? - спросил Звонарев.
   - Доложите, что приказание передали, а остальное вас не касается. - И она
сердито повернулась к мужу. - Не правда ли, Миша?
   - Пожалуй, так лучше всего. Разреши чайку, Нюсик, предложи  рому,  у  нас
еще из довоенных запасов.
   Пока прапорщик пил чай, капитанша занялась ротными делами.
   - Фельдфебель тут никуда не годится, - жаловалась  она  мужу.  -  Смотрит
волком, что-то бурчит мне в ответ. Ты его  подтяни.  Затем  скажи  солдатам,
чтобы не смели ругаться в моем присутствии.
   Поблагодарив за чай, Звонарев встал из-за стола.
   - Разрешите мне взглянуть все же на батарею, - попросил он.
   - Только, чур, - не привлекать внимания японцев. Начнется обстрел,  я  же
женщина слабая, не выношу грохота, - за мужа ответила капитанша.  -  Я  сама
провожу вас.
   Под конвоем Страшниковой прапорщик прошелся
   вдоль орудий. Стоило ему взглянуть через бруствер, как  его  бесцеремонно
потянули за рукав:
   -  Не  высовывайтесь!  Пройдем  на  наблюдательный  пункт,  оттуда  можно
незаметно осмотреть японские позиции.
   Встречные солдаты вытягивались, отдавая честь.
   Страшникова милостиво здоровалась с ними.
   - Здравия желаю, барыня! - выкрикивали  артиллеристы,  по-уставному  дико
выпучивая глаза на мадам Страшникову.
   На командирском пункте Страшникова довольно  толково  указала  прапорщику
цели, какие батарея могла обстрелять днем и какие ночью.
   - В случае нужды вы, Анна Павловна, свободно можете заменить здесь своего
мужа, - заметил Звонарев.
   - Что вы, я совсем не знаю правил стрельбы! В хозяйстве другое дело.  Там
опытный женский глаз во всем разбирается скорее и лучше, чем мужской.
   - Не разрешите ли сделать хотя бы несколько выстрелов? Японские,  резервы
прекрасно видны отсюда, и с первого же выстрела им  можно,  нанести  большой
урон.
   - Не знаю уж, право. Разве для вашего удовольствия... Только не много.
   Одна за другой прогремели четыре пушки.
   Разрывы легли очень удачно. В бинокль было видно, как  резервы  бросились
врассыпную.
   - Ура! - закричал Звонарев. - Еще две-три очереди,
   и все разбегутся.
   - Довольно! Хорошенького понемножку! - решила капитанша.
   Вернувшись  на  Саперную,  Звонарев  со   смехом   рассказал   обо   всех
Вениаминову.
   - Бой-баба! Они, в сущности, поменялись ролями,
   Командует  ротой  жена,  а  дома  сидит  муженек.  В  общем  -  один   из
многочисленных артурских анекдотов, - резюмировал капитан.