| | http://www.kp.ru/daily/24242/441285/
Хорошая статья корреспондента Андрея Лаврова от 11.02.2009.
.......................
- В этом году цены на продовольствие вырастут как минимум на 25%, - обещают торговые сети.
Ну конечно: доллар вырос на треть, а добрая половина продуктов привезена из-за границы. Вот вам и инфляция! Эта цепочка ясна; удивляет другое: отчего Россия, аграрная страна, в XXI веке оказалась неспособной прокормить себя сама? Почему картошка, которую я на прошлой неделе покупал в супермаркете, - из Египта, капуста - из Польши, а морковь - австрийская.
ФЕРМЕРЫ НЕ МОГУТ ПРОДАТЬ УРОЖАЙ
- Не выдержала моя душа болтовни о каком-то якобы «развитии» сельского хозяйства, - начал письмо в «Комсомолку» фермер из Саратовской области, - приезжайте, я вам всю правду расскажу и покажу. Заодно привезите мне ноты любимого вальса «Разбитая жизнь» для баяна. Буду их разбирать тоскливыми зимними вечерами...
Село Таловка Калининского района - в 130 километрах от Саратова.
Чем дальше отъезжаешь от города, тем больше заколоченных ставней, гниющих деревянных сараев, ржавеющих тракторов без стекол и колес... И ни живой души на много километров вокруг - одна только поземка подвывает... Жуть!
У Виктора Федоровича Захарова - один из немногих крепких домов в селе. Из красного кирпича, с теплыми сенями, за которыми есть даже ванная с горячей водой. Сразу видно: сильный хозяин. Такие только и в состоянии поднять село, накормить страну. Тем более в кризис, когда импортное продовольствие дорожает.
- А ты вот знаешь, что у нас магистрального газопровода до сих пор нет, - усмехается пожилой фермер, и сразу же хмурит косматые брови: - электричеством обогреваемся, ну и запас дров у меня, конечно. Без них по миру пошел бы уже или окоченел вконец. Когда морозов лютых нет - 2000 рублей в месяц за свет вынь да положь! И это у меня еще льгота 50% пенсионерская... А земля... Что земля? Она ведь теперь не прокормит. Мне пшеницу предлагают купить по 2 рубля за килограмм. А себестоимость - 2,4. И нигде другую цену не дадут. Вот только что обзванивал элеваторы, пытался пшеницу сдать. Два рубля - и хоть ты тресни. Если бы не пенсия - даже и не знаю, как жил бы...
Вот те раз. А как же отчеты Минсельхоза о минимальных закупочных ценах? Буквально перед выездом в деревню заглядывал на интернет-сайт министерства. Там черным по белому написано: минимальная цена на пшеницу 4-го класса - 4,3 рубля за килограмм, 3-го класса - 5 рублей. Нестыковочка выходит!
Заходим в дом, хозяева сразу же приглашают за стол. Крестьянский обед - домашние щи, аппетитные котлетки из недавно заколотого поросенка, на десерт - пареная тыква и компот. Вкусно - пальчики оближешь. Это вам не бизнес-ланч...
- Главное, ты мне объясни: в советские времена килограмм пшеницы я сдавал на государственный элеватор за 9 - 12 копеек. А литр солярки стоил 6 копеек. Теперь пшеницу покупают по 2 рубля, а солярка с доставкой в посевную 25 рублей стоила! Ну где тут развитие, ткни пальцем, а то я, может, ослеп на старости лет?
«ВМЕСТО СВАДЕБ ТЕПЕРЬ ПОХОРОНЫ»
Возражаю раздосадованному фермеру:
- Но государство за счет казны закупает зерно, чтобы поддержать крестьян. Минимальная закупочная цена - 4,3 рубля за килограмм. Откуда же 2 рубля-то взялось?
- У меня никто ничего не покупает. И ни у кого в районе не покупают. На элеваторах - там да, там берут, наверное. Биржи зерновые и прочее. Но я-то сдаю на элеватор по 2 рубля, и лично у меня - фермера с небольшими урожаями - другой альтернативы просто нет. За сколько элеваторы государству перепродают, как это делается - мне неведомо. Это все перекупщики навариваются!
Получается, что деньгами, которое государство тратит на помощь селу, сами крестьяне не могут воспользоваться? Зато перекупщики - тут как тут.
- Это тоже наши деревенские мужики, - рассказывает Виктор Федорович. - Только они торговать умеют, с налоговой разговаривать. Простому фермеру к ним не пробиться - закрытое сословие. Такие вот перекупщики и поделили всю страну, теперь держат в ежовых рукавицах. У них «КамАЗы» есть - ухитрились еще в 90-е разжиться.
Виктор Федорович берет в руки ноты вальса «Разбитая жизнь», которые я ему привез, и подходит к окну.
- Видишь, столовая наша деревенская стоит? - Виктор Федорович показывает рукой на давно не штукатуренный одноэтажный барак. - Раньше, бывало, садился у окна и любовался, как свадьбы играют. Душа пела! Теперь уже семь лет - ни одной свадьбы. Одни только поминки...
- Спивается деревня? - спрашиваю, закусывая рюмку ледяной водки жирным горячим домашним пирожком с картошкой.
- Да кто тебе этой ерунды наговорил? Артисты-юмористы, которые нас по телевизору Мухосранском и Усть-Пердюйском обзывают? Я говорю: не пьет деревня, не пьет! Так и напиши у себя в газете! У нас алкашей столько же, сколько у вас в городе. Ни больше ни меньше. Вот пойдем я тебе покажу...
Средняя школа - и гордость, и боль жителей Таловки. Двухэтажное здание не видело капитального ремонта 38 лет. Но внутри - тепло, очень чисто и аккуратно. Из 16 сельских учителей добрая половина - мужчины. Утром - в школе за 5 тысяч преподают, днем - в сарае за скотиной ухаживают, чтобы прокормиться.
- Разогнать думают школу, - ворчит Виктор Федорович. - Оптимизировать, в смысле. Пришла указиловка из Минобразования: из 50 школ в районе только 5 должно остаться. Чтобы по 25 человек в классе сидели. Тьфу, оптимизаторы хреновы!
- Ну так детей, наверное, на автобусе в другие деревни будут возить...
- Есть у нас школьный автобус один. - Виктор Федорович цокнул языком и усмехнулся. - Заграничного производства, конечно, какого же еще? Каждое утро шофер за 40 километров в райцентр Калининск на нем катит, чтобы в трубочку дыхнуть. Потом обратно - детей развозить. До обеда, пока дети учатся, ждет на морозе. Прогревать автобус нельзя - бензин строго под отчет. А потом детишки в холодную машину залезают и, стуча зубами, трясутся.
Не будет школы - все молодые, кто тут еще остался, разъедутся. Кто в Саратов, а скорее всего - в Москву на заработки. И кончится село Таловка...
- Виктор Федорович, а может, скотина прокормит? Вы соберитесь вместе всей деревней и отвезите в Москву. У нас мясо дорогущее, наваритесь. Кооператив создадите...
- Был у нас один такой умный кооперативщик - лет 10 назад собрал у всех свиней, нанял грузовик, поехал. Раз поехал - привез. Два поехал - привез, деньги появились. А на третий заход поймали его на рынке торгаши местные, уложили на скамью, взяли острый топор да рубанули... Волосы отрубили. Заржали и сказали: еще раз увидим - зарежем. Мясо все отобрали да пинка еще отвесили. Тот мужик дом продал, чтобы с соседями расплатиться, и уехал в другую деревню...
Но ведь государство тратит огромные суммы на поддержку сельского хозяйства... Одному только Россельхозбанку каждый год выделяют несколько миллиардов рублей на кредиты для фермеров... А до 2012 года на госпрограмму развития сельского хозяйства уйдет аж триллион рублей! Министерство сельского хозяйства рапортует: по 25 - 30 миллиардов рублей в год выдает кредитов государственный «Россельхозбанк». Главная проблема селян в посевную и уборочную кампании - цены на горючее - стараются держать под контролем.
ПОЧЕМУ КРЕСТЬЯНЕ НЕ ХОТЯТ БОЛЬШЕ СЕЯТЬ?
- Действительно, присылали помощь - солярку на посевную, - рассказывает Виктор Захаров. - Мне положено 3,1 тонны. На нефтебазе говорят: пригони тару, чтобы ровно залить, у нас счетчиков нет. А где я такую тару возьму, таких ведь и не бывает! Самое малое - 4 тонны. Я - им: давайте я 900 килограммов докуплю за свои, вот 4 тонны и наберется. А они - мне: не положено - и смеются, усы только крутят. За деньги-то если продавать, небось сразу счетчик нашли бы.
От школы до сараев, за которыми стоят 4 трактора и комбайн Виктора Федоровича, - всего-то 100 метров. Идем в снегу по колено.
- Госпомощь из области присылали, 21 тысячу рублей. Вот на этого «Кировца» одно колесо стоит только 24 тысячи. А кредит я брать не буду. Те, кто кредит брал, сейчас по миру пошли: по 2 рубля отдают зерно, потому что выхода нет. На кой мне такая кабала: себе в убыток работать, чтобы банку процент отстегнуть?
Проходим мимо избы с заколоченными ставнями. Ее хозяин давно умер, а наследники не появляются - колымят на одной из бесконечных строек небоскребов в Москве.
- Ну а если зерно на другой элеватор отвезти, может, где-нибудь в другом месте дадут цену получше?
- Какой такой другой элеватор? - кричит фермер. - У них ведь у всех цена одинаковая, куда ни позвонишь. 2 рубля - и хоть ты тресни! Да и на чем я по-твоему пшеницу должен везти, скажем, в Краснодар на биржу? «КамАЗа» у меня нет, да и не такой большой урожай с 43 паев земли, чтобы оптовики со мной связывались...
Вот он, региональный монополизм в действии. Никуда ты не денешься, если на всю область два только скупщика, а они, будьте уверены, между собой обязательно договорятся о цене. Это и есть то, из-за чего цены в магазинах высокие при том, что фермеры влачат жалкое существование. И самое обидное, что государство выделяет огромные деньги на поддержку реального производителя, но только достаются они, к сожалению, перекупщикам, которые обогащаются за счет крестьян, а потом, раскрутившись, уже берут кредиты, сдают государству чужое зерно по фиксированным ценам...
- Самое главное: при такой цене проще не сеять вовсе, - сокрушается фермер, - вот на следующий год и не знаю даже: если опять 2 рубля, я сеять не буду.
- И что тогда, земля будет пустовать?
- Получается, что так. - Виктор Федорович хмурится, опускает голову. В глазах - чуть ли не слезы стоят.
Для потомственного крестьянина голая земля - страшнее смерти.
Смеркалось. В фермерский дом мы возвращались уже в потемках. После перестройки в селе навсегда погасли фонари - нет денег лампочки вкрутить. В районном бюджете на следующий год закупка лампочек, говорят, заложена. Эх, не украли бы...
- С перекупщиками у нас беда, жалуется пожилой фермер. Ходили молоко собирали по 6 рублей литр. У соседки моей на 25 000 рублей цельного молочка набрали, вчера приходят - говорят, денег нет, кризис, давай мы тебе сухим молоком отдадим. А зачем оно ей, у нее же корова!
- Эх, разбитая жизнь. - Виктор Федорович раздвигает меха баяна. - Спасибо, кстати, что ноты привез.
А все-таки уникальная у нас экономика! Цены растут каждую неделю. Спрашиваем: почему? Экономисты с умным видом нам отвечают: рыночный баланс, спрос превышает предложение, таков звериный оскал капитализма, господа!
- Не нравится - не бери, - слышим мы от грубиянок-продавщиц в синих фартуках, - в соседнем магазине еще дороже.
И вот обратная сторона: крестьянин, хлебороб, товаропроизводитель не может даже себестоимость своей пшеницы отбить.
- Не нравится - не продавай, кривится нагловатый толстосум-перекупщик, - крысы твою пшеницу забесплатно пожрут. А государство как ни в чем не бывало продолжает подкармливать перекупщиков. То ли от незнания, то ли от дурного умысла. А потом мы удивляемся, что русский крестьянин не может прокормить русский народ. Сами ведь его в такие условия поставили!
ОФИЦИАЛЬНО
Алексей ГОРДЕЕВ, министр сельского хозяйства:
«Рыночная торговля «крышуется» региональными чиновниками»
- В рамках нацпроекта «Развитие АПК» предусмотрено создание кооперативных сельскохозяйственных рынков, на которых крестьяне могут напрямую продавать свои товары. Но, к сожалению, процесс их создания идет слабо из-за того, что есть реальное сопротивление на муниципальном уровне. Оказалось, что вся эта нынешняя торговля «крышуется» известными людьми, в том числе чиновниками. И это парадокс, поскольку именно за счет бизнеса, который испытывает сейчас большое давление, во многом формируются муниципальные бюджеты. В настоящее время мы совместно с думским Комитетом по безопасности готовим новые законодательные инициативы.
А В ЭТО ВРЕМЯ
Правительство назвало справедливую цену на хлеб
- Какая необходимость задирать цены на хлеб? - возмущался вчера на селекторном совещании с регионами первый вице-премьер Виктор Зубков. - Стоимость зерна стабильная, цены на муку можно держать в пределах 9 - 10 тысяч рублей за тонну, таким образом, хлеб должен быть в пределах 25 рублей за килограмм (12,5 рубля за буханку).
Сейчас же по регионам картина совсем иная.
- Пятьдесят, а то и семьдесят рублей за килограмм, и все спокойны. И это в начале года, а что к концу будет? - разгорячился первый вице-премьер. - Нужно серьезно задуматься. Если пенсионер приходит в магазин и покупает батон хлеба за 45 рублей и пакет молока за 35 рублей, то с каким настроением он выйдет из этого магазина?
Руководитель Роспотребнадзора Геннадий Онищенко на совещании доложил, что разброс цен на хлеб по стране очень велик. Например, в Оренбургской области килограмм стоит 28,2 рубля, а в Санкт-Петербурге - аж 57,3 рубля.
Эксперты считают, что в росте цен на хлеб виноваты региональные торговые монополии. Именно их накрутки делают хлеб таким дорогим. А побороть торговцев можно только жесткими административными мерами антимонопольной службы. Правда, антимонопольщики обещали уже проверить цены на хлеб в регионах. Но пока что результаты проверок не объявлены.
............................
Все ясно и все понятно. Читая, вспоминал случай, который несколько лет назад поразил меня до глубины души. Блестящий фермер из Владимирской области все сделал блестяще - одно из самых лучших фермерских хозяйств! Про него в газетах писали неоднократно. Было... Было одно из самых лучших фермерских хозяйств. Потому что его сожгли. Бандиты. Причем, фермер с ними, понимая наши законы, делился. Но дела у него шли все лучше и лучше, и ему назначили такую таксу, что она составила 70% от всего оборота. Именно от оборота, а не от прибыли. Такую сумму, он, понятное дело, заплатить не смог, и результат не заставил себя ждать...
Вспоминаю другое. Совсем недавнее. В нашем городе собрались закрыть Центральный Рынок. Очень хороший. Который в 2006 году стал лучшим рынком России, чем рынок и наш город были заслуженно горды. Но появился бизнесмен, которому приглянулась та земля, на который расположен рынок. С большими деньгами мужик, против которых наша власть устоять не смогла, и сказала: "ну что ж, действительно рынок в центре города - это архитектурный архаизм. Снести его". Директор рынка о том, что твориться написала всюду. И попросила народ, в том числе не самый безызвестный, позаступаться. Небезызвестные собрались и стали кумекать уже и в том плане, как бы так филигранно подразорить этого товарища. И тут грянул кризис, в результате которого тот бизнесмен, грубо говоря, "кончил раком". Рынок - на месте. | |
